Двамертвеца
-ВалерийАйрапетян
[俄]瓦列里.艾拉佩强
1
Оксанасорваламнекрышуиунеслапоследниенадеждывпылающихскладкахцветастогосарафана.
Внейвсегдабылочто-тоотматери,что-тоотдруга,отребенка,хищника,потаскухи,недотроги,отчеловека;вобщем,онабылаженщиной,нелюбитькоторуюбыловышемоихсил.
Яопиралсяопериланебольшойлестницыипровожалвзглядомееуход.Онавсеголишьуезжаланапарунеделькродителям,нояточнознал,чтонамнесужденобытьвместе,чторасставаниенеизбежно,чтовсекончено.
奥克桑娜打破了我五彩斑斓的幻想，没有给我留下一丝希望。
她的性格很多变，有继承她母亲的，有何朋友学来的，男人的专横、女人的浪荡在她身上完美的结合，有时又像个孩子，爱使小性儿。总之这个女人，让我不爱她，我做不到。
我倚靠在小楼梯的扶手上，目送她离去。她说要去父母那待两个星期，但我很清楚，我们注定不能再一起，分手已在所难免，一切都已结束。
Передтемкакразойтись,мыстоялиураспахнутогоокнаисмотрелидругнадруга,неговорянислова.ГрудиОксаныбылистянутымайкой,онидышали.Соскиупиралисьвтонкуютканьимелкобугрились,точнозрелыетутовины.Соскибудтобырвалисьнаружуиподрагивалиотнапряжения.Ветерплылмимонас,каксновидение,имы,стоядругпротивдруга,тожеплыли.
Послерасставанияжизньказаласьмнечередойобстоятельств,организованныхпротивменя.Любуюбытовуюнеприятностьяприписывалхорошосрежиссированнойдиверсии:ябылистощен,былнакраю,неврозправилмною,какумелыйкучер.Оксананикогданелюбиламеня;возможно,яейнравилсявсамомначале:отменя,говорилаонатогда,исходитнадежноетепло.
分开前，我们站在敞开的窗户旁边，相视无语。奥克桑娜的胸部被背心包得紧紧的，随着呼吸上下起伏。乳头紧贴着薄薄的背心，像两粒成熟的桑葚一样薇薇凸起。乳头似乎呼之欲出，紧张的呼吸让它们跟着轻轻颤动。风从我们旁边吹过，如梦如幻，我们相对而站，也恍惚游离。
跟她分开之后，我的生活是状况频出，打击一个接一个。生活中有任何小小的不快，我都觉得是有人故意编排好的，我变得疲惫不堪，濒临崩溃，脆弱的神经好像一个能干的驭手牢牢控制着我整个人。奥克桑娜从没爱过我，也许她最初对我有过好感，她当时说过，我身上有股可靠又温暖的气息。
Ужеполгода,какяперебралсяизБелгородавПитер,шестьмесяцев,какпыталсяустроитьсявновомипустомгороде,двадцатьшестьнедель,какневиделОксану,большеставосьмидесятидней,каксходилсума.
我从别尔戈罗德来彼得堡已经半年了。六个月来，我尝试着在一个全新的、空荡的城市安定下来。二十六周来，我没见过奥克桑娜。一百八十多天来，我一直疯疯癫癫。
Перевестисьизбелгородскоговпитерскоемедучилищеоказалосьнепростымделом:меняпиналиизкабинетавкабинет,ивкаждомсиделчеловек,которыйкакпокомандепожималплечамиирекомендовалзайтивследующий.Такяпопалвотделкадров,представленныйоднимработником:грузнойженщинойбальзаковскоговозрастабезобручальногокольцанаправомбезымянном.Мнепришлосьизряднозапудритьеймозг,чтобыотсутствиепетербургскойпропискиигражданстваРоссиипоказалисьейсущимипустяками.ВпорывеотчаяниядажепришлосьвыдуматьнекоеПостановлениеПравительства,котороеоблегчаложизньтакимребятам,какя,ирассказатьпарудушещипательныхисторийизжизнибеженца.Вконцеизложения,какяполагал,весомыхаргументовмненепременноприходилосьулыбатьсяиодариватьнежнымтепломрасплывшеесяотжираискукилицокадровички.Впоследнийраз,когдакулыбкеяпритянулвсюскуднуюнежностьсвоегосущества,когдасмотрелнанеетак,словноумолялродитьдляменяребенкаилипозволитьмнеумеретьрадинеездесьисейчас,лицоэтодрогнуло.Язаметил,какувлажнилисьглубокие,оплывшиеглаза,каккороткоиробкозагорелисьониживымиугольками,какпугливозаморгалиискрылисьзавеками.Сполминутыдлилосьмолчание,потомонапринеслакакие-тосписки,вписаламенятудаисамазаполниланеобходимыедокументы,прошлепавпечатямиинаправивбумагивдеканатдляокончательныхзаверений.Помню,какискреннесказал:?Спасибо?,икакона,невсилахповернутькомнераскрасневшеесялицо,замахаларукой,чтобыяскорееуходилинестеснялеесвоимприсутствиемичтобыневстретилсявзглядомсвдругпроснувшейсявнейдевочкой.Господи,какжевеликасилаотчаянияибезысходности.
从别尔戈罗德转到彼得堡医学院可不是件容易的事：我被人一个办公室支到另一个办公室，而每个办公室里都会有一个人像是接到了指令一般，耸耸肩建议我到另一个办公室去。就这样，最终我到了人事部，一个只有一名工作人员的部门，这名工作人员是个胖女人，脂粉味特别浓，已经过了结婚的年纪，右手无名指却还空空如也。我不得不对她进行洗脑，努力让她觉得没有彼得堡户口和俄罗斯国籍都是小事一桩。在绝望的当头，我甚至杜撰出了一部照顾我这样的年轻人的政府决议，并讲了几段我这个难民的辛酸往事。在陈述的最后部分，按照我的猜想，我还不得不面带微笑，向人事部女工作人员那烦闷发福的脸递上我的温情。最后，当我陪着微笑，献上我微薄的柔情，当我含情脉脉地看着她，仿佛在祈求她为我生个孩子或者允许我当场为她去死，我发现，她那深邃而飘忽的双眼湿润了，一瞬间，又仿佛有人轻轻地拿小火苗点亮了一般，她小心地眨着眼，尽力隐藏着眼底的羞涩。差不多沉默了半分钟，她拿来一堆名册，写上了我的名字，亲自填了一些必须的文件，盖好章，让我拿着这些文件回系办进行最后的审核。我还记得，我是多么诚恳地说了句“谢谢”，她不敢把绯红的脸颊面对我，挥手让我快点离开，别站在这里使她扭捏，生怕我的眼神再去触碰她沉睡许久的少女情怀。天呐，绝望之际的奋力一搏多有威力啊！
Восстановившисьначетвертый—последний—курсиотучившисьчетверть,ябылнаправленнапрактикувИнститутскоройпомощиим.Джанелидзе,вотделениехирургическойреанимации.Мнебыловсеравно,кудаидтиичтоделать,ясампочтичтобылприсмерти,такчтокомпаниянабиваласьподходящая.Сейчассамфактмоеговосстановленияиразговорсотделомкадровказалсямненевероятным,далекимичудесным,какимвидитсяиногдараннеедетство.Повторитьэтоещеразябынесмогниприкакихобстоятельствах.
Оксанапо-прежнемужилавомне,говорила,ходила,истаптываяменявдольипоперек.Еесуществованиебылопараллельномоемусобственному,аиногдаимоимсобственным.
升入四年级，也是大学最后一年，课上到四分之一，我被派到贾涅利泽急救研究所外科创伤与急救修复部实习。我去哪做什么都无所谓，我自己都快死掉了，这么说来这个科室还挺适合我的。眼下最需要急救复苏的人就是我。就连和办公室里同事的讲话都让我觉得很遥远、很神奇、难以置信，仿佛那是儿时的景象，无论如何我都无法再来一次。
奥克桑娜依然住在我心里，就在我旁边说话、走路、对我颐指气使。她与我存在于平行的空间里，没有交集，但有时候她就是我。
2
Явошелвпалату,ипозорчеловеческойслабостиокуталменя,какбанныйпарребенка.Беспомощныелюдилежалитут,точноопавшиелистья.Вразделенномнадвасквозныхблокапомещениинеплотныйпотоксветабезуспешноборолсястяжелымполумраком.Битваэтабылаобречена.
Восемьжелезныхкроватей,выкрашенныхвнечистыйбелыйцвет,прилегалисвоимиистерзаннымиспинкамиктихимголубымстенам.Всумракеониказалисьрасставленнымикапканами.Кпрямоугольнымбоковинамкоекбылипривязанызапястьялежачих,чтобы,взбудораженныеагонией,онинепосмелипричинитьвредасебе,персоналуиоборудованию.Больныележалинаспинах,желто-зеленыеподбородкинекоторыхгордозадиралиськпотолку,изширокоотворенныхртовторчалитолстыетрубкивоздуховодов.Молодыеистарики,завсегдатаиказиноиизрытыечесоткойбомжи,хрупкиедевушкииподстреленныекостоломы,ведомыеслучаем,онисобиралисьздесь—вотделениихирургическойреанимации,—какзаговорщики.Жизненнаядробьпопавшихсюдаимелавсвоемчислителемечтыистремления,авзнаменателе—скупоепредвестиесмерти.
走进病房，就好像孩子在桑拿房里被雾气笼罩着一样，我被人类不堪一击的羞辱感笼罩着。无助的人们仿佛坠地的黄叶一般，躺在这里。在这个被分成两个相通隔间的区域内，微弱的灯光在无助地抵抗着浓浓的夜色。这场抗争，结局已定。
八张刷着米白色油漆的铁床，床头一律紧贴着天蓝色的墙壁摆放，床头已是伤痕累累，油漆已基本脱落。昏暗中，这些床就好像猎人布下的捕兽夹。病人的双手被绑在病床左右两侧直角形的侧板上，以免他们垂死挣扎时伤害到自己或医护人员，或者打坏抢救仪器。病人仰面躺着，有的还骄傲地翘起憔悴发黄的下巴，嘴巴夸张地张开，里面插着粗粗的导气管。不管是年轻人或老人，赌棍或长满疥疮的流浪汉，柔弱的女人或浑身弹孔的狠角儿，都不约而同地聚集在这个外课复苏室，仿佛是一群阴谋家来这里进行密谋。落难于此的人，命运已经被吝啬的死神牢牢握在手里，活下来的几率有多少，只能看他对生命有多大渴望了。
Палатунаполнялзапахзапревшихтел,запекшейсякровиисиплоедыханиеаппаратовИВЛ.Покойстоялвовсехуглах,какнаказанныйшкольник.Яобвелвзглядомпомещениеивдругсовершеннояснопонял,чтомалочемотличаюсьотэтихнесчастных,бездеятельныхитлеющихлюдей.Возможнодаже,кто-тоизлежащихздесьсквозьредкиепрояснениясознаниячувствовалострыйприступсчастья,чтовсеещежив,илинадеялсяещеславнопожить;яжепростоприсутствовалнафонеобщейжизненнойлихорадки,соотносясьсэтиммиромлишьфизиологическимцикломсвоеготеладасовокупностьюсовершаемыхдвижений,большейчастьюлишенныхсмысла.
病房里散发着人体开始腐烂的味道，到处是凝干的血块，充斥着呼吸机所发出的嘶哑的呼吸声。寂静就像是受罚的小学生一样，乖乖地待在房间的每一个角落。我环视四周，突然明白，自己和这群不幸、无助而压抑的人没什么两样。说不定，这里有人透过模糊的意识还能感觉到一股强烈的幸福感，庆幸自己竟然还活着，或是内心对好好活下去充满期待，而我呢，只是出席了这场生活的热症，如行尸走肉一样毫无意义地存在着。
Внезапнотишинурассекпоставленныйженскийголос.
—Студент?—спросилголос.
Яобернулся.ПередомнойстоялазрелаяухоженнаяженщинасвыразительнымбюстомилицомпринцессыДианы.
—Студент,—ответиля.
—Хорошо.—Словавыпадалиизнее,будтолитыешары.—Будешьподомной.
Япредставилэтуперспективуипочувствовализвестноеворошениевштанах.
—Чтоумеешь?
Длястудентамедучилищаумелянемало.Быстраяобучаемость,любопытствоиполноеотсутствиебрезгливостидопускалименяксамымразнообразныммедицинскимманипуляциям.Кровь,гной,сукровица,воньразлагающейсяплоти,зияниеран,гримасыпредсмертногоужасаналицахагонизирующих,обреченнаяпустотаонкологическихбольных,наноснаяпечальабортичек—всеэтонаполнялопоследнююпарулетмоейжизнибудничнымсодержанием.
突然，一个女人的大嗓门打破了寂静。
“你是学生吗？”她问道。
我转过身，面前站着一个保养得很好的成年女性，她胸部丰满，长得好似戴安娜王妃。“是学生。”我回答。
“好。”她的声音清脆如铜铃，“以后就跟着我吧。”
我幻想着未来和她相处的景象，明显感到自己下半身起了冲动。
“都会些什么啊？”
作为一个医学院的学生，我会的东西还真不少。我学东西快，求知欲强，完全没有洁癖，这让我在各种临床操作中游刃有余。血液、脓包、黄水、恶臭的腐肉、裂开的伤口、病人临死前的怪相、癌症病人的迷茫、流产妇女的忧伤——它们就是我这两年来生活中的家常便饭。
Яозвучилдиапазонсвоейпрофессиональнойкомпетенции,имежбровнаяскладкасестрысошлананет.
—Хорошо,—сказалаона,уронивлитойшармнеподноги.—Оставайсянаотделении.Можешьпокаознакомитьсясисториями.
ПринцессуДианузвалиНинойПетровной,онабыластаршеймедицинскойсестройотделения,отчеговееголосетоиделовспыхиваликолючиевластныенотки.Послеееуходаянекотороевремяпостоялнаместе,пытаясьсобратьсясмыслями,составитьчто-товродепланадействий.Дляначалаяпобродилпоотделению,заглянулвоперационную,ординаторскую,ещеразвпалату,вморозильнуюкамеру,наполукоторойлежалидваокоченевшихмужскихтрупа,исновавернулсявординаторскую,решивознакомитьсясоскуднымиисториямиболезнейпопавшихсюдабедолаг.
我叙述着自己擅长的专业领域，这个女人眉间的皱纹消失殆尽。
“还不错。”她说道，铜铃般的声音仿佛穿透了我的脚心，“留在我们科室吧，可以先熟悉一下病例。”
“戴安娜王妃”名叫尼娜.彼得罗夫娜，是这里的护士长，难怪她的声音里总有种带刺儿的威严。她走开以后，我在原地站了好一会儿，努力集中思想，做点行动规划什么的。我先是在整个科室里遛了一圈，看了一眼手术室、主治医师室，又回去看了一眼病房，然后去了冷藏间。冷藏间的地板上停着两个刚刚过世的男人的尸体。这之后我回到了主治医师室，决定熟悉一下沦落于此的病人们薄薄的病例。
3
Семен,мойнапарникпопрактике,нашелменяпогруженнымвчтение.Язнал,чтопрактиковатьсябудусСеменом—своимоднокурсником.Веселый,циничныйинесложныйчеловек,онотличновписывалсявмоепредставлениеонапарникедляработывреанимации.
—Истории,значит,читаешь,болезней,значит?—смешливоспросилон,словнозасталменязапостыднымзанятием.—Акакнасчетперекурить?
Мывышлинабольничныйпандус,закурили.
Былопасмурноидушно.Рядомстояладевушкасбесцветнымлицомизагипсованнойпосамыйпахногой.Девушкасоответствовалапогоде.
—Хорошо,—зачем-тосказалСеменисладостнозатянулся.
谢苗是我的实习拍档，他过来的时候我正在看病例看得入神。我早就知道，与我同一个年级的谢苗要和我一起实习。他是个活泼开朗、厚脸皮、头脑简单的家伙，我在报告中把他描写成了复苏室实习活动所需的完美搭档。
“病例，啊，你在看…病例？”他笑眯眯地问道，好像抓到我在做什么丢人的事一样，“抽根烟去？”
我们出了房间，医院的斜坡上，开始抽烟。
外面阴沉沉的，很闷，让人不禁期待一场暴风雨。旁边站着个姑娘，面无血色，一条腿打着石膏。这姑娘倒是和这天气很配。
“不错！”不知怎的，谢苗冒出了这么句话，然后心满意足地深深吸了口烟。
Послеперекурамыоказалисьвкомнатедляперсонала.Выпилипокофесконьяком(вхолодильникевсегдаприсутствовалиалкогольныеподношенияродственниковлежачих,чтоникакневлиялонаисход:смертьвелатрезвыйобразжизни)иразговорились.Семенвсевспоминал?насаженных?им?телок?ипаруразизобразилвозвратно-поступательныедвижениятазом,вероятнодляусиленияэффекта.Яслушаликивал:внутрименяцарилиштильизабвение.
—Аты?—спросилонсинтересом.—Давношпилился?
Хорошо,чтовошелдокторГоловко—невысокий,лысеющийинезлобныйчеловек,атобыпришлосьмычатьвответСеменуистеснительнозапинаться.
—Орлы!—воскликнулГоловко.Темнеющийбритыйподбородокеговолнительнодрожал,будтосдерживалплач.—Дежурьте,покамолодые!
Головкобылвыпившийи,обронивфразу,сразуудалился.
—Житьпокайфу!—невпопадвыпалилСеменивсосалостаткикофесконьяком.—Алюбовь—херня!
抽完烟后，我们回到办公室，喝着加了白兰地的咖啡，又开始聊起来。（冰箱里总有取不完的酒，都是病人亲友送来探病的礼品，这丝毫不影响最后的结局：死亡让人清醒，滴酒不沾）谢苗一直在讲述那些让他醉生梦死的“小母牛”，几次还绘声绘色地表演着后入式姿势，也许是为了强化叙述效果吧。我听着点点头，内心平静如水，没怎么在意他说了什么。
“哎，你呢？”他神秘兮兮地问道，“是不是早就弄过了？”
好在这时果洛夫柯医生走了进来。他身材不高，有点谢顶，看上去很和善。幸好他来了，不然我还得含糊其辞地回答谢苗那些缠人的问题。
“小伙子们。”果洛夫柯喊道，满是黑胡茬的下巴不住地颤抖，好像是强忍着不让自己哭出来一样，“趁着还年轻，好好值班！”
果洛夫柯喝得醉醺醺的，顺嘴溜出了这句话就走了。
“活得可真自在！”谢苗把剩下的一点咖啡加白兰地干了，驴唇不对马嘴地说，“爱情，屁也不是！”
Весьденьмыслонялисьпонашемуисоседнимотделениям;есливстречалиоднокурсников,топеребрасывалисьснимидежурнымифразами,касающимисявосновномпрактики,иногдавыходиливсевместепокуритьнапандус.
Впрочем,говорилвосновномСемен.Яже,завернутыйвтемныепокрывалакакой-торавнодушнойтоски,следовалзанимтенью,смеялся,когдасмеялисьостальные,отвечалдаилинет,когдаспрашивали,молчал,еслинетребовалосьговорить—однимсловом,отмирал.
Квечерумыуспелискуритьпочтивсеимевшиесяунассигареты,навеститьвсехзнакомыхипосмотретьдвеполостныеоперации.Побродивещенемногопоотделению,мывошливпустуюпалату,постелиливыданныенамещеднемстерильныепростыниипочтисразужеуснули.
我们一整天都在自己的科室和隔壁几个科室之间闲逛，要是碰到同届同学，就彼此交换一下实习心得，有时也一起出去抽烟。
其实，主要是谢苗再说。我呢，仿佛罩着一块痛失爱情的囚布，像一个影子跟着他们，他们笑，我也笑；他们问我问题，我就答“是”或“不是”；要是没有要求必须回答，我就默不作声。总之，我整个人都萎靡不振。
夜晚来临之前，我们几乎抽光了我们兜里所有的烟，拜访了所有能拜访的熟人，观摩了两场腔镜手术。我们在办公室溜了一圈后走进一间空荡荡的病房，铺上白天发给我们的已沙过菌的床单，几乎是一沾床就睡着了。
4
Настоящеевсегданаступаетвнезапно,оттуда,изпустоты,когдатысовсемнеготовстолкнутьсясним.
Ночьюменяразбудилатишина.
Первыесекундыяничегонеслышал,послесталиразличимытрескотнялампыдневногосветавкоридоре,работааппаратовдыхания,неясныйшумгородскойночи,сопениеСемена.
Явстал,желаяперекурить.
Коридормрачнел,вслабомсвететенидеревьевкачалисьнастенах,словнонаволнах.
Вконцекоридора,упоследнейпалаты,янаткнулсянаприставленнуюкстенекаталку;наней—тело,покрытоепростыней.Приблизившись,заметил,чтосторцакаталкичернеетголова,лишеннаякрышичерепа.Былостранновидетьмертвоетелоздесь,аневхолодильнойкамереотделенияиливморге,ноиэтомоглоиметьрабочийсмысл.Возможно,что-тонедооформленомилицией,аварияилисуицид,опознаниеилинечтовродеэтого.Бытьможет,егобезуспешнопыталисьспасти,покамыспали.Ябылновичкомздесьистаралсянезадаватьсялишнимивопросами.
该来的迟早要来，而且常常凭空突现，与你不期而遇。
寂静的夜把我唤醒。
起初我什么都没听到，之后我开始能听到走廊里白炽灯的噼噼啪啪声、呼吸机运转的声音、城市里的喧嚣声和谢苗的鼾声。
我坐起来，打算去抽支烟。
走廊里很暗，昏黄的灯光下，许多地方都阴影重重，窗外树木的影子投射在墙上，像随波逐流一样摇曳着。
我在走廊尽头的那个病房门口看到一辆靠墙停着的手术车，车上的白布下躺着一具人体。我走过去，就看到手术车的推手一侧有一个黑黢黢的人头，一个没有头盖骨的头颅。在这个地方、而不是在冷藏室或停尸房看到一具尸体，很是奇怪，但这也可能有点工作的意味。可能是警察局还有什么手续没办妥，没认定清楚是事故或是自杀事件，或是在等待家属认尸什么的。也可能是医生们在我们睡觉的时候对其抢救了，但病人还是抢救无效死亡了。我是个新来的，尽量不多过问。
Вхолодном,протравленномхлоромтуалетеязакурил,испервойжезатяжкивоспоминания,связанныесОксаной,нахлынулиипогрузилименявсложноесостояниенетотоски,нетообиды,нетонадежды,аскорее—всегоэтоговместе.
Докурив,явышелизтуалета.
Спатьрасхотелось,ктомужевпалатежизнеутверждающекряхтелСемен,итуданетянуло.
Яневольноостановилсявозлекаталки,подошелкнейиприподнялпростыню,обнаживлицопокойника.МнесразуприпомнилсяРаскольников:такявновэтомлицевырисовалосьнечтоизминувшеговека—что-тоотстудентаинигилиста,трагичноосознающегосвоебытиеичастопребывающеговсостояниитягостныхраздумий,проступаловэтихбольших,нескладныхиудлиненныхчертах.
卫生间异常冰冷，消毒水味很刺鼻，我把烟点燃。我刚吸了一口，对奥克桑娜的回忆顿时涌上心头，我陷入了复杂的情绪中无法自拔：也许是苦闷，也许是怨愤，也许是残存着希望，很快，这一切便交融在一起。
我抽完烟，走出了卫生间。
我是睡意全无了，更何况，病房里谢苗那畅快的鼾声，也让我不可能睡得着。
我下意识地在手术车旁停住了脚步，走上前，撩起白布，看到了死者的脸。这张脸让我一下子想起来拉斯柯尔尼科夫（陀思妥耶夫斯基长篇小说《罪与罚》的主人公）。这个人脸上具有明显的上个世纪特点：这张笨拙的长脸之中，有着一股对自身的存在感到绝望、终日痛苦地思索的大学生和虚无主义者的气质。
Головабыласильнопокорежена,лицоимелофиолетовыйоттенок,наглазахлежалижирныечерныекруги,окаменелыйротзастылнаполпутикполномураскрытию,большойипрямойносцелилсявпотолок.Теменнаякостьотсутствовала,мозгбылсильноповрежден,почтивсюеговидимуюповерхностьсоставлялаобширнаягематома.ЛибоДТП,либопрыжоксвысоты,полагаля.Парнюбылолетдвадцать,небольше.Застывшаяиискореженнаямаскавсеещехранилаотпечатокмолодойисильнойжизни.Свисковисзатылкасвисалидлинныеиострыепалочкисклеенныхкровьюволос;наверное,онбылрокером,готомилипростостилягой.
他的头已经完全变形，紫色的脸上眼眶乌青，嘴巴张开一半僵在半空，笔直的大鼻子向上翘起。头盖骨不见了，里面的脑子损伤严重，身体其他裸露在外的部分大面积血肿。我猜，这不是交通事故，就是跳楼自杀。这人二十来岁，最多也就这个年纪。凝固的面部仍能找到年轻力壮的生命印记。鬓角两侧和后脑勺的头发沾满了血，凝成几根又长又尖的血棒。他可能是个喜欢飙车的家伙，是个暴戾的哥特人，或者就是个花花公子。
Нагрудиегоязаметилмедальонсизображеннойнанемразноцветнойспиралью.Янажалнабоковоймаленькийвыступ—медальонщелкнулиотворился.Внутрибылидвефотографии,ячиркнулзажигалкойиподнесогоньближе.Двапрекрасныхмолодыхлицаоткрыто,нескрываярадостиисознанияполнойжизни,широкоулыбались.Жизньпрекрасна,говорилилица.Добрыйвзглядльетсяизширокихисмелыхдевичьихикроткихглубокихюношескихглаз.Язащелкнулмедальон,укрылпростынейголовуиселрядомскаталкой,опершисьостену.Всеэтокакминимумстранно,думаля,странноинепонятно.Какэтообычноибываетвмоментыстолкновениясовсякогороданелепицами,свещамииявлениями,которыеподрываютстройныйпорядокнашегомировидения,умпринялсяусиленноподгонятьлогическиеобоснованияпоказавшейсямнебессмыслицы.
他的胸前挂着一枚文着彩色螺旋图案的胸章。我按了一下侧面凸起的钮，胸章弹开了，里面有两张照片。我点亮打火机，把火光凑近，照片上两个年轻人精美的脸庞映入我的眼帘，他们微笑着，毫不掩饰内心的喜悦和对生活的热忱。这两张脸告诉我，他们的生活很美好。姑娘的眼睛大大的，绽放出勇敢的光芒，小伙子眼睛温顺而深邃，他们的眼里都透着善良的光。我合上胸章，把床单盖回去，在手术车旁边倚着墙蹲了下来。我在想，这一切至少让人感到奇怪，奇怪而让人百思不得其解。生命中我们会遇到各式各样无法理解的事物和现象，颠覆我们对世界已有的认知，而我们的大脑还得为这些毫无意义的东西搜寻合理的论据。
Ямогбыобъяснитьсебеиэто,новидпарняговорилодно:?Вотона—жизнь,вотон—триумфслучая,вотон—позорнашегобезволия?.Мозги,какзастывшийбаранийжир,облепиливолосы,иэтобылимозгичеловека,мозгимоегоровесника,мозгикаждогоизнас,еслиугодно,моимозги!Все,чтопроисходитсдругими—происходитснами,вэтомуменянебылосомнений.
是的，我可以随便说点什么来说服自己，但这小伙子的样子告诉了我一件事：“这是一条生命，这就是突发性事故所取得的凯旋，而这种凯旋对于我们的意志薄弱是一种耻辱。”他的脑子像是凝固了的绵羊油，上面沾满头发。这是人的脑子，我同龄人的脑子，也可能是我们任何一个人的脑子，也可能，他妈的，可能就是我的脑子！发生在别人身上的一切事情，也会发生在我们身上，我对此深信不疑。
Ясиделипыталсяпредставитьсебепоследнийденьжизнимоегомертвогососеда.
Счегоначалонсвоеутро,думалосьмне,какимисловамионубеждалсегоднясебявстатьскроватииосвоитьещеодиндень?Думаллионосвоейлюбимой,провеллиснеюэтуночь,шепталлиейнежности?Чтоел,приняллидушпередвыходом?Почему-томнепоказалосьчрезвычайноважнымвоссоздатьдеталиегопоследнегодня,найтивсемунекоеобъяснение,доказатьсебесправедливостьэтойсмерти,какую-нибудьспасительнуюложьвпользунеслучайностинашихжизней—ноничегоневыходило.Япредставлялвсеэтоиисступленносмотрелнасвоируки,сжималиразжималладони,дышал,вслушивалсявударысердца,пыталсяуловитьмельчайшиепроявленияжизнивсебе,нохаосбылубедительней,имертвец,стывшийвхолодебезнадежнойпустоты,былтомунеоспоримымдоказательством.
我蹲在那儿，想象着旁边这名死者生命中的最后一天。
他的早晨是如何开始的，我想，他是怎么说服自己起床，又打算如何度过这一天呢？他是否想过他的爱人，前一天晚上他是否与他的爱人共度了良宵，是否曾对她温柔耳语？早餐吃了什么，出门前有没有冲个澡？不知为何，我觉得他生命最后一天的每个细节都特别重要，应当为所有的细节找个解释，来证明死亡的公正，为生命的无常寻一个借口，然而，徒劳无果。我感受着这一切，愚钝地盯着自己的双手，把拳头反复地握紧、松开，我喘着粗气，听着自己的心跳声，试图抓住自己最微小的生命迹象。然而，我的大脑中一片混乱，这确实不争的事实。这个人死了，躺在这空虚绝望的冰冷之中，他就是一个不可辩驳的证据。
Непомню,чтоменяпобудиловстатьипойтивсторонуперевязочной.Тамядостализбиксоврезиновыеперчатки,изметаллическогосостекляннымидверцамишкафчика—несколькорулоновдвуглавыхбинтов,снялскрючкавафельноеполотенце,вернулсякпокойникуиоткинулпростыню.Передтемкакначать,ещеразоткрылмедальониосветилогнемсчастливыелица,потомнатянулперчатки,развернулбинтыипринялсяперевязыватьмертвуюголовутак,чтобызафиксироватьсложенноевчетверополотенценаместеотсутствующейчастичерепа.Накидываяпасзапасом,яшелдотехпор,покаразрушеннаяголованеказаласьпростозабинтованной.Ясмотрелнаэтокаменноелицо,ещенедавноумевшеетаксвятоулыбаться,ичувствовалтеперькнемупочтибратскуюблизостьитеплоту.Япредставил,какбылобздорово,еслибыэтойночьюонвернулсяклюбимой,легбыснеювпостель,пригладилбыейволосы,сказалбы,каксильнодорожитеюикакхорошо,чтоониестьдругудруга.
我不记得自己是怎么站起来的，随后我去了处置室。在无菌材料罐里找到一副橡胶手套，从玻璃门的金属柜里拿了几卷纱布，拿上条方格毛巾又回到死者身边，掀开床单。动手前，我再次打开胸章，用火光照亮那对幸福的脸庞，戴上手套，展开绷带，开始给他的头包扎，把折成四叠的毛巾固定在他的头顶，绑了拆，拆了绑，直到让他的头看上去只是缠了一圈绷带而已。看着这张石头一般的脸，我的心头竟涌起一股兄弟情，甚至觉得有些温暖，我不禁去想，不久前这张脸还能那样灿烂地笑呢。我幻想着，这个时候他要是待在心爱的人身边，和她躺在床上，抚摸着她的秀发，诉说着他对她的珍爱，该有多好啊，能够陪在彼此身边是多么幸福。
Янемногоещепостоялнадтелом,потомсобралостаткибинтов,выбросилих,перекурилвтуалетеисразупочувствовалприятнуюизаслуженнуюусталостьтрудяги,проделавшеготяжелуюиненапраснуюработу.
Проходямимокаталки,ядаженевзглянулнанее.
Забытыйкрепкимсном,Семенсладостнотянулспертыйвоздух.Яшумнораскрылокноиулегсявпостель.Лунапелавнебесвоюколыбельную,ветершелестелвоткрытомокне,всяприродаказаласьсейчасполнойтойпечалью,откоторойделаетсянадушесветлее,просторнееикак-тонадежнее.Яповернулсянабок,обнялподушкуитутжезаснул.МнесниласьОксана,снилось,чтомысновабыливместе,снилось,чтомысновабыли.
我在遗体前站了一小会儿，把剩下的绷带卷成一团后扔掉了，到卫生间抽了支烟，做完这项艰巨而又有意义的工作后，我顿时感到一种让人赏心悦目的疲惫。
再次经过手术车时，我没有再看它一眼。
谢苗睡得昏天暗地，甜蜜地呼吸着屋子里沉闷的空气。我砰地一声把窗子打开，躺倒床上。月亮在天上唱着摇篮曲，徐徐夜风在敞开的窗边低声徘徊，此时此刻的大自然布满凄凉与哀伤，却让人心里明亮宽广起来。我侧过身，抱着枕头就睡着了。我梦见奥克桑娜，梦见我们又在一起了，梦见，我们有在一起……
译文：周聪
编辑：瓦西里
瓦西里点评爱情与死亡是文学永恒的主题。与法国末日狂欢似的爱欲描写不同，与日本物哀虚无的死亡美学也不同，俄国的文学中更多的渗透着一种苦难意识，而这种苦难意识像血液一样融进了爱情或生与死。也许是具有三个国家的成长背景加之医学科班出身和各种职业的尝试，艾拉佩强的写作视角相当的宽广，小说结构紧固，语言冷峻中带着一点洒脱。
医学院的大四学生带着对分手女友的眷恋，从边医院实习。主人公遇见一具手术车上的尸体后，思想忽然发生了变化，他尽其所能让逝者走的体面并带有尊严，他认识到对于死亡自己并不是局外人，而是局中人，个体死亡的偶然亦是每个人的必然。
至于题目为何叫“两个死人”，笔者认为另一个“死人”是他那逝去的爱情。爱情让人盲目，死亡让人茫然。也许，留下的只有对生存意义的探寻了。也许，生存才是对爱与死亡最好的诠释。
借用我最喜欢的法国作家加缪的一句话作为短评的收尾：“死亡是我们无法摆脱的，每个人都有自己的死。归根结底，太阳还是温暖着我们的身骨。
[纯属个人观点]
作者简介瓦列里.艾拉佩强，俄罗斯作家、记者。年3月生于阿塞拜疆首都巴库，8岁随父母迁居到亚美尼亚，年迁居到俄罗斯。作品有《学校：加特洛夫案》(Школа:ДелоДятлова,)、《自由落体》(Всвободномпадении,)、《去天堂》(ВРай,)等。
END预览时标签不可点